За 2020 год общее количество политзэков [в России] выросло с 314 до 349 человек.
В распространяемых списках 349 фамилий. Из них 288 человек лишены свободы из-за реализации права на свободу вероисповедания или религиозной принадлежности (смотреть список), а 61 — по другим политическим мотивам (смотреть список).
Читать далееРусский Общественный Фонд помощи преследуемым по политическим мотивам и их семьям опубликовал за подписью своего распорядителя С.Ходоровича заявление и предал гласности Статут Фонда. Публикация сделана в связи с усилением давления со стороны властей на Фонд [1981, 23/24-5 ; 1981, 23/24-21].
Читать далее7 апреля 1983 в Москве арестован распорядитель Русского Общественного Фонда помощи политзаключенным и их семьям инженер-программист Сергей Дмитриевич Ходорович (р. 1941). Он был помещен в Бутырскую тюрьму. С.Ходоровичу предъявлено обвинение по ст.190-1 УК РСФСР.
При аресте в квартире С.Ходоровича был произведен двухчасовой обыск. Обыск в Москве прошел также у Нины Петровны Лисовской, у Андрея Кистяковского и еще у двух человек. В Крыму был проведен обыск у брата С.Ходоровича, в Вильнюсе – у Валерия Смолкина. При обыске у В.Смолкина была сделана попытка подбросить ему фотопленку неизвестного содержания. В.Смолкин немедленно заявил протест и указал, что эту пленку он видит впервые.
Читать далееМы, политзаключенные советской поры, прошедшие через тюрьмы, лагеря, штрафные изоляторы, пытки голодом и холодом и тому подобные способы советского «перевоспитания», с возмущением узнаем о неправовых задержаниях, избиениях, о пыточных условиях в местах предварительного заключения тех, кто выходил на мирные акции протеста в последние дни.
Читать далееНадо было что-то делать. Шумно объявленные перестройка и гласность давали повод также шумно требовать освобождения политзаключенных. Казалось естественным, что люди, севшие когда-то за требование гласности, теперь должны быть немедленно освобождены. В этом вопросе власть сама загнала себя в угол. Надо было подтолкнуть ее к неизбежному решению.
Летом 1986 года мы часто виделись с Ларисой Богораз. Она жила на даче в Карабаново, в 25 километрах от Киржача. Мы часто приезжали к ней в гости на велосипедах или моем мопеде. Лариса тоже считала, что нельзя сидеть сложа руки. А еще какой-то неведомый инстинкт подсказывал нам, что на переломе истории возможно всё, и надо поспешить.
В начале августа Лариса узнала, что ее муж Анатолий Марченко объявил в Чистопольской тюрьме голодовку с требованием освобождения всех политзаключенных.
Читать далее
Вести из СССР 